ВВЕРЕННОЕ ИМУЩЕСТВО КАК ПРЕДМЕТ УГОЛОВНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТАТЬЕЙ 189 УГ-ГО К-СА Р

УДК 343.7

Пенчуков Евгений Викторович

старший научный сотрудник НИИ

Карагандинской академии МВД

Республики Казахстан им. Б. Бейсенова

кандидат юридических наук

подполковник полиции

ВВЕРЕННОЕ ИМУЩЕСТВО КАК ПРЕДМЕТ УГОЛОВНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТАТЬЕЙ 189 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Аннотация. Статья посвящена исследованию понятия и правового режима вверенного имущества как предмета уголовного правонарушения, предусмотренного ст. 189 Уголовного кодекса Республики Казахстан. Проведен этимологический анализ понятия «вверенное имущество» и ретроспективный анализ становления и развития данной уголовно-правовой категории. Определены юридически значимые признаки вверенного имущества. В качестве недостатка ст. 189 УК отмечен отсутствие такого понятия как «чужое имущество, находящееся в ведении виновного». Сформулированы авторские определения понятий «вверенное чужое имущество», «чужое имущество, находящееся в ведении виновного». Автором обосновывается вывод о гражданско-правовой природе вверения имущества, характерного сделке. Проведен обширный анализ вопроса о форме совершения сделок по вверению имущества, последствиях ее несоблюдения. Автором сформулированы конкретные предложения по совершенствованию ст. 189 УК, п.п. 2, 18 нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 года № 8 «О судебной практике по делам о хищениях» в части, связанной с понятием и правовым режимом вверенного и находящегося в введении чужого имущества.

Ключевые слова: присвоение; растрата; вверенное чужое имущество; чужое имущество, находящееся в ведении; вверение имущества; письменная форма вверения.

Присвоение или растрата вверенного чужого имущества (ст. 189 Уголовного кодекса Республики Казахстан (далее – УК) – одно из пяти уголовных правонарушений, относящихся к формам хищения.

Данный вид уголовных правонарушений является достаточно распространенным в правоприменительной практике. Анализ уголовной статистики трех последних лет показывает, что ежегодно, в среднем, регистрируется 5767 заявлений, сообщений о присвоении или растрате вверенного чужого имущества, а в суд направляется порядка 1670 оконченных производством уголовных дел [1].

В науке уголовного права вопросам уголовной ответственности за хищения всегда уделялось значительное внимание, а учение о хищении, его формах считается одним из наиболее разработанных в уголовно-правовой теории [2, 153]. Несмотря на это, в отношении отдельных форм хищения по-прежнему ведется множество споров в научной среде, а в правоприменительной практике возникают острые проблемы в квалификации и толковании ключевых понятий. В этой части среди всех форм хищения особое место занимает присвоение или растрата вверенного чужого имущества.

Данная уголовно-правовая норма (ст. 189 УК) отличается сложным понятийным аппаратом. Все три юридически значимых понятия, составляющих диспозицию ст. 189 УК, – «присвоение», «растрата», «вверенное чужое имущество» – связаны с определенными сложностям в толковании. Но, как показывает анализ юридической литературы и правоприменительной практики, большая часть проблем возникает в отношении понятия «вверенное имущество», юридической формы и содержания процедуры вверения.

Примечательно, что понятие «вверенное имущество», несмотря на очевидную сложность и неоднозначность его понимания, не имеет четкого определения и не истолковано в действующем уголовном законодательстве. Так, в п. 18 нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 года № 8 «О судебной практике по делам о хищениях» (далее – нормативное постановление Верховного Суда) дается толкование отдельных положений, связанных с присвоением или растратой вверенного чужого имущества: разъясняются признаки субъекта уголовного правонарушения, признаки присвоения вверенного чужого имущества. Однако ничего не сказано о понятии «вверенное имущество», о процедуре вверения и других значимых аспектах предмета уголовного правонарушения, предусмотренного ст. 189 УК. Данное обстоятельство во многом и объясняет наличие серьезных проблем в практике применения ст. 189 УК.

В русском языке термин «вверенный» означает – находящийся в ведении, в управлении кого-нибудь [3]. Вверить – значит отдать в распоряжение, поручить, доверить, возложить что-либо под чью-то ответственность [4].

Исходя из этимологии и смыслового понимания термина «вверенный», а также из содержания диспозиции ст. 189 УК, наиболее близким по значению (синонимичным) понятию «вверенное имущество», на наш взгляд, следует считать понятие «имущество, доверенное другому лицу под сохранность и для совершения определенных действий, соответствующих воле и интересам собственника или законного владельца это имущества, вверившего его».

Схожего мнения придерживаются А. П. Севрюков [5], А. А. Бакрадзе [6], В. И. Плохова [7], И. Клипецкий [8], позиция которых сводится к тому, что термин «вверенное имущество» означает переданное под личную ответственность, под отчет, переданное для совершения определенных действий.

В целом, имущественные вопросы, связанные с вверением (действием, направленным на реализацию права распоряжения имуществом как одного из элементов права собственности), имеют достаточно сложную правовую природу, основанную на гражданско-правовых отношениях.

Поэтому для того, чтобы дать полное и точное юридическое определение понятию «вверенное чужое имущество» необходимо досконально выяснить правовой режим процедуры вверения, в том числе правовое положение вверяемого имущества, содержание и пределы полномочий лица передающего и лица принимающего вверенное имущество.

В науке, теории уголовного права наиболее активная разработка и исследование вопросов, связанных с присвоением и растратой вверенного чужого имущества, особенностей квалификации данного уголовного правонарушения, осуществлялись в 80 – 90-е годы прошлого столетия [8]. Именно тогда были сформулированы три основных признака вверенного чужого имущества как предмета присвоения и растраты:

1) вверенное имущество должно находиться у виновного на законном основании, в законном владении;

2) в отношении вверенного имущества субъект наделен определенными правомочиями (по терминологии постановлений Пленума Верховного Суда СССР);

3) передача (вверение) имущества виновному и наделение последнего этими правомочиями осуществляются на правовом основании, соответствующим образом оформленном [5] [7, 171-173].

На наш взгляд, в целом, данная система признаков вверенного имущества актуальна и по сей день. Вместе с тем, следует сделать одну оговорку.

Полагаем, что признак «наличие у виновного определенных правомочий в отношении вверенного имущества» фактически является свойством первого признака «правомерность владения вверенным имуществом». Так, правомерность владения имуществом, как минимум, порождает правомочие фактического обладания им. Причем, права фактического обладания вещью (без каких-либо дополнительных правомочий) достаточно для признания имущества вверенным (например, передача вещи на временное хранение). Несмотря на то, что держатель вверенного имущества в частых случаях также наделяется правом пользования и распоряжения им, такую практику нельзя признать повсеместной. В этой связи выделение данного признака в качестве самостоятельного считаем не в полной мере разработанным.

Также следует отметить, что признак «правомерность владения вверенным имуществом» имеет достаточно емкое правовое содержание и предполагает не только законное фактическое обладание вещью лицом, которому она была вверена, но также наличие следующих правовых условий:

– законность владения вверяемым имуществом и наличие права вверять данное имущество у лица, осуществляющего вверение;

– наличие у поверенного лица права принимать имущество в порядке вверения;

– легальный статус вверяемого имущества.

Третий признак вверенного имущества «надлежащее оформление передачи (вверения) имущества виновному» представляет наибольший интерес, поскольку именно он порождает массу споров в науке уголовного права и сложности в правоприменительной практике [7, 173].

Для того чтобы в полной мере раскрыть данный признак, необходимо исследовать юридическую природу, происхождение и эволюцию вверенного имущества как самостоятельной уголовно-правовой категории, а также изучить правовой режим вверения имущества.

Прежде всего, полагаем, следует обратиться к анализу законодательства и научных воззрений советского периода. Ведь именно в советский период истории казахстанского уголовного права, на основе понятия и правового режима социалистической собственности, формировалась сама дефиниция «вверенное имущество» и правовая конструкция состава уголовного правонарушения по присвоению или растрате вверенного чужого имущества. Причем, необходимо отметить, что данные юридические конструкции дошли до сегодняшнего дня и встроились в систему действующего права в несколько искаженном виде.

Так, по УК Казахской ССР 1959 года ответственность за присвоение, растрату вверенного чужого имущества устанавливалась ст. 76-4. В отличие от ст. 189 действующего УК, диспозиция ст. 76-4 УК Казахской ССР закрепляла два вида предмета преступления – «чужое имущество, вверенное виновному» и «чужое имущество, находящееся в ведении виновного». Эти, очень схожие на первый взгляд понятия в юридическом смысле существенно различаются между собой.

Среди ученых распространено мнение о том, что вверенным имуществом по советскому уголовному праву признавалось государственное или общественное имущество, переданное в официальном порядке материально ответственному лицу во владение, пользование или для совершения определенных действий по распоряжению [9, 48] [10, 34-35].

Под имуществом, находящемся в ведении, согласно советской доктрине уголовного права, понимались вещи, которые хотя и не переданы под личную материальную ответственность, но находятся в законном владении и пользовании лица [10, 35]. Таким имуществом считались материальные ценности предприятия, к законному владению и пользованию которыми имелся доступ у отдельных должностных лиц (например, у директора, главного бухгалтера), а также вещи, вверенные под личную материальную ответственность определенному работнику, но фактически находившиеся в пользовании всех или нескольких работников этого коллектива (предметы офисной техники, мебель, канцелярские принадлежности, станки, другие предметы профессионального оборудования и т.д.) [10, 36].

Данная двухзвенная модель предмета преступления ст. 76-4 УК Казахской ССР указывает на ряд важных обстоятельств, позволяющих правильнее и четче уяснить правовую природу понятия «вверенное имущество». Отделяя понятие «вверенное имущество» от понятия «имущество, находящееся в ведении» законодатель подчеркивал особый, более значимый правовой режим имущества, вверенного виновному.

Таким образом, очевидным является тот факт, что понятия «вверенное имущество» и «имущество, находящееся в ведении» хотя и являются родственными, но имеют обособленную юридическую природу и самостоятельное значение.

Важным историческим моментом является то, что понятие «вверенное имущество» в советском уголовном праве так называемого «доперестроичного периода» основывалось исключительно на правовом режиме государственной и общественной собственности, а субъектом присвоения или растраты вверенного имущества являлись материально ответственные лица [7, 175]. В последующем, с установлением отношений частной собственности, возникновением зачатков рыночной экономики ст. 76-4 УК Казахской ССР была соответствующим образом скорректирована и в диспозиции статьи появилось свойственное современному уголовному праву понятие «чужое имущество». Соответственно и субъект данного уголовного правонарушения стал общим – любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, которому имущество было вверено или в ведении которого находилось.

Значительным и, в какой-то мере, переломным моментом в истории развития уголовно-правовой нормы об ответственности за присвоение или растрату чужого имущества стало принятие в 1997 году первого Уголовного кодекса независимого Казахстана. С этого момента предметом присвоения или растраты стало только имущество, вверенное виновному. О понятии «имущество, находящееся в ведении» ни в уголовном законе, ни в нормативных разъяснениях Верховного Суда больше с тех пор больше не упоминается.

Таким образом, юридическая конструкция состава рассматриваемого уголовного правонарушения сократилась. Это обстоятельство можно толковать двояко. С одной стороны, можно предположить, что к предмету присвоения и растраты перестало относиться имущество, находящееся в ведении виновного. С другой стороны, гипотетически возможно, что понятие «имущество, находящееся в ведении» вошло в содержание понятия «вверенное имущество».

Например, некоторые авторы считают, что такое изменение конструкции состава присвоения и растраты вверенного чужого имущества, связано именно с унификацией нормы, которая заключалась в объединении понятий «вверенное имущество» и «имущество, находящееся в ведении» в единое понятие «вверенное имущество» [6, 94-95]. Это решения, якобы, было попыткой законодателя с одной стороны упростить норму, а с другой – устранить необоснованное разделение близких по смыслу и юридическому значению понятий «вверенное» и «находящееся в ведении» [6, 94-95].

В конечном счете, эта унификация привела к тому, что в правоприменительной практике понятие «вверенное имущество» стали толковать расширительно. Под вверенным имуществом стали понимать любое чужое имущество, находящееся в законном владении виновного [6, 95].

Считаем такую практику в корне неверной, не соответствующей как действующему законодательству, так и самой логике права. Важно отметить, что вверенное имущество, действительно, в обязательном порядке должно находиться в законном владении виновного. Вместе с тем, это не означает, что любое чужое имущество, находящееся в законном владении другого лица, может быть признано вверенным. По нашему мнению, как раз такое имущество, которое находится в законном владении, но не вверенное лицу, подпадает под понятие «имущество, находящееся в ведении».

В обоснование такого вывода следует привести как минимум два аргумента.

Во-первых, отсутствие законодательного определения и судебного толкования понятия «вверенное имущество» не дают основания утверждать о том, что таковым может признаваться любое имущество, принадлежащее одному лицу, и переданное в законное владение другому. Более того, в таких условиях возникают предпосылки для различного (разнообразного) толкования. Становится крайне затруднительно определить, какой из нескольких подходов к толкованию является верным.

Во-вторых, в условиях отсутствия законодательного определения понятия наиболее распространенным и верным с юридической точки зрения подходом к его толкованию является использование ранее данного и не отмененного официального определения соответствующего понятия либо буквальное толкование [11, 183-184].

Исходя из этого, на наш взгляд, при определении понятия «вверенное имущество» необходимо руководствоваться подходами, выработанные уголовно-правовой доктриной позднего советского периода.

Таким образом, на основании проведенного исследования, учитывая двойственную сущность предмета преступления, связанного с присвоением или растратой вверенного чужого имущества по уголовному законодательству Казахской ССР (ст. 76-4) следует предположить, что понятие «вверенное имущество» представляло собой легальное имущество, переданное управомоченным на то лицом лицу, управомоченному принять данное имущество, на праве владения, пользования или для совершения определенных действий по распоряжению этим имуществом. В свою очередь, под понятие «имущество, находящееся в ведении» подпадало любое чужое имущество, находившееся в законном владении лица, но не вверенное ему.

Полагаем, что указанные юридические конструкции понятий «вверенное имущество», «имущество, находящееся в ведении» характерны современным уголовным правоотношениям. Кроме того, проведенное исследование позволяет с достаточными основаниями сделать вывод о том, что понятие «вверенное имущество» по действующему уголовному законодательству (ст. 189 УК) является обособленным и не охватывает собой понятия «имущество, находящееся в ведении». Таким образом, считаем целесообразным дополнить ч. 1 ст. 189 УК понятием «имущество, находящееся в ведении» расширив тем самым структуру предмета присвоения и растраты чужого имущества. Тем самым будет устранен серьезный пробел в данной уголовно-правовой норме.

Следует также отметить, что в действующем национальном праве Казахстана наиболее близким по терминологическому значению понятию «вверение» является понятие «доверенность».

Доверенность в гражданском праве – это письменный документ, свидетельствующий о праве представительства (ст. 167 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее – ГК). В свою очередь, представительство – это сделка совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу доверенности или других законных оснований (ст. 163 ГК).

Полагаем, что вверение имеет принципиальное конструктивное сходство с представительством и, безусловно, является сделкой. Только предметом вверения, в отличие от предмета представительства, может выступать исключительно имущество (материальные ценности). Соответственно можно утверждать, что правовой режим вверенного имущества основан на гражданских правоотношениях.

Если рассуждать категориями гражданского права то «вверение» можно определить как сделку по передаче одним лицом (вверителем) имущества другому лицу (поверенному) во временное владение, пользование, или для совершения сделок, определенных верителем, и от его имени.

Определив правовую природу вверения как свойственную гражданско-правовой сделке, вопрос о форме вверения (письменной или устной), на наш взгляд, также следует рассматривать в соответствии с требованиями гражданского законодательства к форме совершения сделок.

Учитывая высокую степень разработанности вопросов о формах сделок в гражданском законодательстве, вопросы о формах вверения не должны вызывать серьезных затруднений.

Таким образом, вверение имущества, на наш взгляд, может совершаться во всех формах, предусмотренных для совершения сделок: устной или письменной, а письменная форма, в свою очередь, может быть простой или нотариальной (ч. 1 ст. 151 ГК).

Устная форма вверения характерна в случаях, когда законодательством или соглашением сторон не установлена письменная (простая либо нотариальная) форма. Устная форма вверения имущества, как правило, имеет место при заключении так называемых мелких бытовых сделок. Например, просьба присмотреть за сохранностью велосипеда на время посещения владельцем магазина или просьба к носильшику вещей на вокзале перенести багаж от железнодорожного перрона до автомобильной парковки.

При этом, как показывает практика, присвоение или растрата имущества при его устном вверении квалифицируются по другим статьям, предусматривающим ответственность за хищение (например, по ст. 188 УК «кража», ст. 190 УК «мошенничество»). Объясняется это, прежде всего, сложностями доказывания, связанными с особенностями устной формы вверения [6, 115]. Также в частых случаях при устной форме вверения претензии, связанные с присвоением или растратой вверенного чужого имущества, переводятся в плоскость гражданско-правовых споров. Присвоение и растрата в таких случаях, как правило, совершаются завуалировано, под прикрытием неосторожной утраты либо противоправного посягательства на вверенное имущество со стороны третьих лиц [6, 116].

Среди ученых юристов существует и такая позиция, согласно которой не признается вверенным имущество, переданное на краткосрочное доверительное хранение другому лицу на основании устной договоренности [12, 221] [13, 107]. Эти ученые полагают, что вверению (в контексте ст. 189 УК) свойственна исключительно письменная форма [12, 221] [13, 107].

Таким образом, в следственно-судебной практике уголовные дела о присвоении или растрате вверенного чужого имущества, когда вверение совершено в устной форме, практически не встречаются.

Письменная форма вверения, безусловно, выступает основной. Подавляющее число сделок по вверению имущества совершаются именно в письменной форме.

Согласно ч. 1 ст. 152 ГК сделка (в том числе вверение имущества) совершается обязательно в письменной форме в следующих случаях:

– если сделка осуществляется в процессе предпринимательской деятельности, кроме сделок, исполняемых при самом их совершении, если для отдельных видов сделок иное специально не предусмотрено законодательством или не вытекает из обычаев делового оборота;

– если сделка совершается на сумму свыше ста месячных расчетных показателей, за исключением сделок, исполняемых при самом их совершении (в случае сделки вверения под суммой совершения сделки понимается размер стоимости вверяемого имущества);

– в иных случаях, предусмотренных законодательством или соглашением сторон.

Из приведенных положений ч. 1 ст. 152 ГК приходим к следующим выводам.

Письменная форма вверения является обязательной в случае, если сделка по вверению осуществляется в процессе предпринимательской деятельности, то есть при совершении коммерческой сделки, непосредственно связанной с вверением, одной из сторон которой является частный предприниматель или представитель организации, относящейся к субъектом предпринимательства (например, постановка на простой железнодорожных вагонов в охраняемый железнодорожный тупик на возмездных условиях, передача имущества в транспортную компанию для транспортировки и т.д.).

Кроме того, полагаем, что под понятие сделки, совершаемой в процессе предпринимательской деятельности, также подпадают сделки по вверению имущества, совершаемые между двумя или более работниками одной коммерческой организации (например, передача материальных ценностей на складское хранение в рамках внутренней логистики предприятия).

Следует отметить, что сделкам по вверению имущества характерна длительность исполнения (т.е., как правило, они заключаются на определенный продолжительный срок), поэтому исполнение сделки непосредственно при ее заключении, на наш взгляд, практически невозможно.

В этой связи, очевиден вывод, что сделка по вверению имущества, совершаемая в процессе предпринимательской деятельности, всегда заключается только в письменной форме. Причем, с учетом вышеизложенных разъяснений, этот вывод можно распространить на все сделки по вверению имущества, совершаемые внутри коммерческих организаций, а также между двумя или более коммерческими организациями, либо частным предпринимателями.

С учетом современных обычаев делового оборота, высоко модернизированные предприятия в целях оптимизации и повышения эффективности внутренних бизнес-процессов осуществляют переход на электронный бездокументарный учет материально-технического снабжения. В этой связи, сделки по вверению имущества внутри организации могут осуществляться бездокументарно, но с электронной регистрацией, подтвержденной электронно-цифровыми подписями участников сделки [14, 124]. При этом такая форма совершения сделки вверения, согласно ч.ч. 1-1, 2 ст. 152 ГК, признается письменной.

Также, письменная форма совершения сделки по вверению имущества в случаях, не предусмотренных законодательством (например, в организации, не относящейся к субъектам предпринимательства), может устанавливаться внутренними актами организации (правилами, положениями, регламентами и т.д.), либо по соглашению сторон. Более того, согласно обычая делового оборота и в соответствии с требованиями законодательства к осуществлению бухгалтерского и финансового учета, даже в некоммерческих организация (т.е. не относящихся к субъектам предпринимательства) как внутренние, так и внешние сделки по вверению материальных ценностей совершаются исключительно в письменной форме.

Что представляет собой письменная форма сделки, какие основные требования для сторон вверения предъявляются при письменном оформлении такой сделки?

Вверение в письменной форме совершается на бумажном носителе или в электронной форме (ч. 1-1 ст. 152 ГК).

Вверение, совершенное в письменной форме должно быть в обязательном порядке подписано сторонами. Допускается при совершении сделки по вверению имущества использование средств факсимильного копирования подписи, электронной цифровой подписи, если это не противоречит законодательству или требованию одного из участников сделки (ч. 2 ст. 152 УК).

Сделки по вверению имущества также могут совершаться путем обмена документами, каждый из которых подписывается стороной, от которой он исходит (ч. 3 ст. 152 ГК) (например, письменное поручение верителя с одной стороны и расписка поверенного в принятии имущества на праве вверенного – с другой).

К совершению сделки по вверению имущества в письменной форме приравнивается, если это не противоречит законодательству и определено соглашением сторон, обмен письмами, телеграммами, телефонограммами, телетайпограммами, факсами, электронными документами, электронными сообщениями или иными документами, определяющими субъектов и содержание их волеизъявления (ч. 3 ст. 152 ГК). Такими способами, как правило, совершаются дополнительные сделки по продлению сроков вверения, изменению места хранения вверенного имущества или других условий [14, 118]. При использовании данных способов совершения сделки по вверению имущества, сделка считается совершенной (заключенной) только после взаимного двустороннего обмена указанными документами с подтвержденным волеизъявлением сторон [14, 118-119].

Кроме того, в соответствии с законодательством к сделкам по вверению имущества, совершаемым в письменной форме, также может предъявляться требование о ее нотариальном удостоверении (ст. 154 ГК) (например вверение автотранспортного средства другому лицу на праве владения, пользования или распоряжения).

Исходя из указанных положений при простом письменном оформлении сделки по вверению имущества, предъявляются следующие основные требования:

– сделка должна быть оформлена в виде бумажного или электронного документа;

– в бумажном либо электронном документе, которым оформляется сделка, должно быть отображено ясное волеизъявление сторон;

– должны быть отображены личные реквизиты участников сделки (при бумажном оформлении – имена и личные подписи, а если стороной выступает организация, то и ее печать; при электронном оформлении – электронно-цифровые подписи сторон).

Таким образом, правовое положение вверенного имущества и правовые основы процедур по вверению имущества, имеют гражданско-правовой характер и определяются в соответствии с нормами гражданского законодательства о праве собственности и сделках.

С учетом изложенного следует выделить четыре основных типа сделок по вверению имущества с позиции формы их совершения (устной и письменной):

1) устные сделки по вверению имущества, совершаемые между частными лицами по поводу, не связанному с предпринимательской деятельностью;

2) письменные сделки по вверению имущества, совершаемые между частными лицами в связи с осуществлением предпринимательской деятельности;

3) письменные сделки по вверению имущества, принадлежащего организации, совершаемые внутри этой организации;

4) письменные сделки по вверению имущества, в которых хотя бы одной стороной выступает организация.

Несоблюдение письменной формы сделки по вверению имущества лишает стороны права в случае спора подтверждать ее совершение, содержание или исполнение свидетельскими показаниями в гражданском судопроизводстве (ч. 1 ст. 153 ГК). В случаях, прямо указанных в законах Республики Казахстан или соглашении сторон, при несоблюдении простой письменной формы сделка считается ничтожной (ч. 2 ст. 153 ГК).

В уголовном судопроизводстве вопрос о несоблюдении письменной формы сделки по вверению имущества в случае присвоения или растраты этого имущества следует рассматривать в двух аспектах.

Во-первых, в случае, когда письменная форма совершения сделки не была обязательной по закону и не предусматривалась соглашением сторон (например, когда имущество вверяется одним частным лицом другому на временное хранение на основании устной договоренности), сам факт отсутствия письменной формы сделки не влечет правовых последствий. Такая сделка признается действительной, производство по уголовному делу должно осуществляться на общих основаниях. Вместе с тем, как указывалось выше, отсутствие официального письменного подтверждения сделки существенно затрудняет перспективу доказывания факта присвоения или растраты вверенного имущества.

Во-вторых, в случае, когда письменная форма совершения сделки была обязательной в силу требования законодательства или соглашения сторон, несоблюдение ее влечет признание настоящей сделки по вверению имущества недействительной (ничтожной) согласно (ч. 2 ст. 153 ГК). Причем в случае признания сделки ничтожной она признается таковой с момента ее заключения (ч. 2 ст. 157-1 УК). В свою очередь, ничтожность сделки по вверению имущества влечет отсутствие состава уголовного правонарушения, предусмотренного ст. 189 УК.

Так, признание сделки по вверению имущества недействительной, с юридической точки зрения не дает права считать такое имущества вверенным. Соответственно такая логика указывает на отсутствие предмета уголовного правонарушения, который является обязательным признаком состава присвоения или растраты вверенного чужого имущества (ст. 189 УК).

В этом случае показательным является пример с присвоением или растратой незаконно вверенного имущества.

Так, гражданин А. добросовестно приобрел у гражданина Б. фактически краденый автомобиль. В дальнейшем гражданин А. передал данный автомобиль по доверенности на право владения и пользования своему родственнику, гражданину В. В свою очередь, гражданин В., из корыстных мотивов разобрал автомобиль на комплектующие части и сбыл их на автомобильных рынках, в пункты приема металла. Чтобы скрыть следы преступления, гражданин В. инсценировал кражу автомобиля, обратившись с соответствующим заявлением в полицию. В ходе досудебного расследования выяснилось, что на момент приобретения автомобиля гражданином А. он являлся краденым.

В данном случае, согласно ст.ст. 157, 157-1 ГК сделка купли-продажи, по которой гражданин А. приобрел автомобиль у гражданина Б., будет признана недействительной (т.к. совершена с имуществом криминального происхождения). В свою очередь, в соответствии со ст. 157-1 УК данный юридический факт повлечет все последующие сделки с этим автомобилем недействительными с момента их заключения и так называемую реституцию (возврат имущества собственнику или иному законному владельцу либо возмещение его стоимости в денежном или натуральном выражении). В том числе ничтожной признается доверенность, оформленная для гражданина В. Таким образом, после признания сделки (доверенности на автомобиль) ничтожной, пропадают основания считать автомобиль вверенным имуществом на момент его растраты.

Исходя из указанных обстоятельств, привлечь гражданина В. за фактическую растрату чужого имущества не представляется возможны в связи с отсутствием в его действиях состава уголовного правонарушения, а именно предмета посягательства (т.к. растраченное имущество в юридическом смысле не является вверенным).

На первый взгляд, такая юридическая оценка ситуации не соответствует основам уголовного законодательства, принципам личной виновной ответственности и субъективного вменения. Ведь, гражданин В. фактически растративший переданное ему имущество, действовал противоправно, умышленно, с корыстными мотивами и фактически причинил существенный материальный ущерб законному собственнику данного имущества.

Следует отметить, что законодательством предусмотрена ответственность за хищение незаконного имущества. Согласно п. 2 нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан предметом хищения может признаваться имущество, которое в момент хищения находится во владении самого собственника, а также во владении других лиц, которым это имущество было вверено или оно у них находилось в незаконном владении.

Данное положение, является вполне справедливым и направлено как раз на реализацию принципа субъективного вменения, который состоит в переносе юридически значимого момента непосредственно на умысел лица, характер и содержание его внутреннего психического отношения к совершаемому деянию и его последствиям.

Однако, анализ п. 2 указанного нормативного постановления свидетельствует о невозможности его распространения на ст. 189 УК. Данный вывод связан со спецификой вверенного чужого имущества как предмета уголовного правонарушения. Так, с юридической точки зрения вверенное чужое имущество в принципе не может иметь незаконный статус. Как указывалось выше, имущество признается вверенным только при обязательном соблюдении следующих условий:

– имущество должно быть легальным;

– имущество должно быть вверено управомоченным лицом;

– имущество должно быть передано лицу, управомоченному принять его на праве вверенного;

– должны быть соблюдены все предусмотренные законодательством требования к процедуре вверения.

В этой же связи считаем целесообразным рассмотреть позиции некоторых ученых в отношении понятия «вверенное имущество», которые, по нашему мнению, являются в корне не верными и выступают примером ошибочного понимания юридической природы и правового режима вверенного имущества.

Показательными представляются суждения О. В. Белокурова: «…следует отметить, что материально ответственным лицо становится не с момента фактической передачи ему имущества в правомерное владение, а с момента заключения с ним письменного договора о полной материальной ответственности либо выдачи ему разовой доверенности или иного разового документа на получение товарно-материальных ценностей. А вверенным имущество становится именно с момента его фактической передачи виновному, даже если эта передача не была должным образом оформлена». [15, 30-31].

Далее О. В. Белокуров пишет: «…как правило, имущество вверяется материально ответственному лицу. Но возможны случаи, когда имущество может быть передано лицу, с которым договор о полной материальной ответственности вообще не заключен или заключен с нарушением закона. Например, в случае принятия на работу продавцом 16-17-летней девушки с заключением с ней договора о полной материальной ответственности, когда такой договор может быть заключен только с совершеннолетним лицом, и с фактической передачей ей товарно-материальных ценностей для работы. Присвоение или растрата вверенного ей товара или денежных средств, полученных от его реализации, следует квалифицировать по 160 УК РФ (ст. 189 УК Республики Казахстан), независимо от того, что она не является материально ответственным лицом» [15, 31].

Указанные суждения и приведенный пример хорошо демонстрируют нарушение формулы «вверенное чужое имущество всегда должно находиться на праве законного владения виновного» [5]. Как уже отмечалось, имущество, переданное во владение другому лицу с нарушением требований законодательства, не может признаваться вверенным. Правомерность передачи имущества в порядке вверения является обязательным условием признания действительности режима вверенного имущества.

Подобные ошибочные суждения отдельных авторов, по нашему мнению, являются следствием негативной практики расширительного толкования термина «вверенное имущество», начавшей проявляться с 90-х годов прошлого столетия. Этому, прежде всего, способствовало и продолжает способствовать отсутствие определения и толкования рассматриваемого понятия на законодательном уровне.

В завершении настоящего исследования приходим к выводу о необходимости внесения соответствующих поправок в действующую редакцию ст. 189 УК и п. 2 нормативного постановления Верховного Суда, которые бы обеспечили юридически правильную конструкцию правовых норм об ответственности за присвоение и растрату вверенного чужого имущества, а также способствовали бы наиболее полному и правильному толкованию правовых положений, связанных с применением данных норм в следственно-судебной практике.

Во-первых, в ст. 189 УК необходимо включить понятие «имущество, находящееся в ведении виновного». Таким способом будет устранена правовая коллизия, выражающаяся в неполноте предмета уголовного правонарушения. Понятие «вверенное имущество» не охватывает чужое имущество, находящееся в законном владении виновного, но не вверенное ему в официальном порядке.

Во-вторых, необходимо устранить правовую коллизию, не позволяющую привлекать к уголовной ответственности лиц, совершающих присвоение или растрату чужого имущества, которое было вверено виновному с нарушением законодательства (в рамках сделки, признанной судом недействительной). Причем данную поправку необходимо внести в виде отдельной нормы в Уголовный кодекс, так как посредством внесения изменений и дополнений в нормативное постановление Верховного Суда отрегулировать данное положение не представляется возможным (в юрисдикцию нормативного постановления Верховного Суда входит исключительно толкование норм действующего уголовного закона на основе обобщения и анализа судебной практики их применения).

В-третьих, в нормативном постановлении Верховного Суда необходимо закрепить толкование понятия «вверенное чужое имущество», «чужое имущество, находящееся в ведении» а также указать о гражданско-правовой природе вверенного имущества, а также на полное распространение гражданско-правовых положений о сделке на правовой режим вверенного имущества.

На основании изложенного, предлагается следующее.

1. Статью 189 УК изложить в следующей редакции:

«Статья 189. Присвоение или растрата вверенного или находящегося в ведении чужого имущества»

1. Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, или находящегося в его ведении, –

наказывается штрафом в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до восьмисот часов, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок, с конфискацией имущества или без таковой.

2. Те же деяния, совершенные в отношении чужого имущества, вверенного виновному в порядке недействительной (ничтожной) сделки, –

наказывается штрафом в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до восьмисот часов, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок, с конфискацией имущества или без таковой.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй, совершенные:

1) группой лиц по предварительному сговору;

2) неоднократно;

3) лицом с использованием своего служебного положения, –

наказывается штрафом в размере до трех тысяч месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до одной тысячи часов, либо ограничением свободы на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок, с конфискацией имущества, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, если они совершены:

1) в крупном размере;

2) лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненным к нему лицом, либо должностным лицом, либо лицом, занимающим ответственную государственную должность, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения, –

наказываются ограничением свободы на срок от двух до семи лет либо лишением свободы на тот же срок, с конфискацией имущества, а в случаях, предусмотренных пунктом 2), – штрафом от десятикратного до двадцатикратного размера похищенного имущества либо лишением свободы на срок от двух до семи лет, с конфискацией имущества, с пожизненным лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

5. Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей или четвертой настоящей статьи, если они совершены:

1) преступной группой;

2) в особо крупном размере, –

наказываются лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества, с пожизненным лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без такового.

2. Вместо абзаца 1 пункта 2 нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 года № 8 «О судебной практике по делам о хищениях» включить абзацы следующего содержания:

«2. Предметом хищения и иных уголовных правонарушений против собственности является чужое, то есть не находящееся в собственности виновного, имущество.

Похищаемое имущество в момент совершения уголовного правонарушения может находиться как во владении самого собственника, так и во владении других лиц, которым это имущество было вверено или оно у них находилось в незаконном владении. Данное положение не распространяется на случаи, связанные с присвоением или растратой вверенного чужого имущества.

Похищаемое имущество в момент присвоения или растраты может находиться исключительно в законном владении виновного на праве вверенного или находящегося в его ведении. В случае если имущество вверено виновному в порядке сделки, признанной судом недействительной (ничтожной), присвоение или растрата такого имущества квалифицируется по части 2 статьи 189 Уголовного кодекса Республики Казахстан».

3. Пункт 18 нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 года № 8 «О судебной практике по делам о хищениях» после абзаца 3 дополнить абзацами следующего содержания:

«Вверенное имущество – это легальное имущество, переданное в порядке сделки управомоченным на то лицом лицу, управомоченному принять данное имущество, на праве владения, пользования или для совершения определенных действий по распоряжению этим имуществом.

Вверение имущества признается гражданско-правовой сделкой. Правовой режим вверенного имущества регулируется нормами гражданского законодательства, в том числе о праве собственности, о сделках.

Имущество, находящееся в ведении, – это любое чужое имущество, находившееся в законном владении лица, но не вверенное ему».

Список литературы:

1. Статистические отчеты Комитета по правовой статистике и специальным учетам при Генеральной прокуратуре Республики Казахстан за 2016, 2017 годы и 9 месяцев 2018 года / Электронный ресурс [режим доступа]: http://qamqor.gov.kz.

2. Комментарий к Уголовному кодексу Республики Казахстан. Особенная часть. Том 2. / под ред. Борчашвили И. Ш. – Алматы. 2015. – 534 с.

3. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. – М., 1940. в 4-х томах.

4. Толковый словарь русского языка / Под ред. С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой. Изд. 4-ое, доп. – М., 2006. – 944 с.

5. Севрюков А. П. Понятие вверенного имущества. // Электронный ресурс [режим доступа]: http://justicemaker.ru/view-article.php?id=21&art=540.

6. Бакрадзе А. А. Присвоение и растрата – преступление, подрывающее оказанное доверие. Монография. М., 2006. – 188 с.

7. Плохова В. И. Ненасильственные преступления против собственности. СПб.: ЮЦ Пресс, 2003. – 289 с.

8. Клепицкий И. Вверенное имущество в уголовном праве // Законность. 1995. № 12. С. 74-81.

9. Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. М.: Юрид. лит., 1965. – 177 с.

10. Хан-Магомедов Д. О. Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем присвоения, растраты либо путем злоупотребления служебным положением. М., 1975. – 244 с.

11. Кауфман М. А. Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления. – М., 2007. – 304 с.

12. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., 2007. – 413 с.

13. Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Профобразование, 2000. – 219 с.

14. Белокуров О. В. Проблемы квалификации хищения вверенного имущества. Ульяновск, 2003. – 187 с.

15. Хабаров А. Б. Преступления против собственности: влияние гражданско-правового регулирования. М.: Международные отношения, 2015. – 289 с.

Түйін

Бап зерттеуге арналған ұғымдар мен құқықтық режимін сеніп тапсырылған мүлікті қалай затының қылмыстық құқық бұзушылық туралы кодексінің 189-құжат Қазақстан Республикасы Қылмыстық кодексінің. Атты этимологиялық талдау ұғымдар «вверенное имущество» және ретроспективті талдау қалыптасу және даму осы қылмыстық-құқықтық санат. Анықталған заңдық маңызы бар белгілері сеніп тапсырылған мүлікті. Ретінде жеткіліксіз 189-құжат ҚК-нің байқалады болмағанда, мұндай ұғымдар ретінде «бөтен мүлік жүргізу кінәлі». Тұжырымдалған авторлық ұғымдарды анықтау «вверенное чужое имущество», «бөтен мүлік жүргізу кінәлі». Автор негізделеді шығару туралы азаматтық-құқықтық табиғаты вверения мүлікті өзіне тән мәміле. Атты ауқымды талдау туралы мәселені нысанда жасалған мәмілелер бойынша вверению мүлікті, оның зардаптары сақталмаған. Авторы тұжырымдалған жетілдіру бойынша нақты ұсыныстар ҚК-нің 189-құжат, п.п. 2, 18 нормативтік қаулысының (Қазақстан Республикасы Жоғарғы Сотының 11 шілде 2003 жылғы № 8 «Туралы істер жөніндегі сот тәжірибесі туралы» бөтеннің мүлкін заңсыз иемдену бөлігінде байланысты ұғым мен құқықтық режиміне және сеніп тапсырылған мүлікті енгізу бөтеннің мүлкін.

Ressume

The article is devoted to the study of the concept and legal regime of the entrusted property as the subject of a criminal offense under Art. 189 of the Criminal Code of the Republic of Kazakhstan. An etymological analysis of the concept «entrusted property» and a retrospective analysis of the formation and development of this criminal legal category were carried out. Identified legally significant attributes of the entrusted property. As a disadvantage of art. 189 of the Criminal Code noted the absence of such a thing as «someone else's property under the jurisdiction of the perpetrator». Complicated author's definitions of the terms «entrusted someone else's property», «someone else’s property under the jurisdiction of the perpetrator». The author justifies the conclusion about the civil-legal nature of entrusting the property, the characteristic transaction. Conducted an extensive analysis of the issue of transactions to entrust the property, the consequences of its non-compliance. The author has formulated specific proposals for the improvement of art. 189 of the Criminal Code, p.p. 2, 18 of the normative resolution of the Supreme Court of the Republic of Kazakhstan dated July 11, 2003 No. 8 «On judicial practice in cases of embezzlement» in part, with the concept and legal regime entrusted to and being in the introduction of another's property.